— А почему не предупредили, что к нам едете? А почему не позвонили, не спросили, что нам привезти надо? А сами с пустыми руками приехали? — посыпался на нас ворох вопросов.

— А мы буквально на двадцать минут. Мне Агата вещи вернёт, и мы обратно в город поедем, — ответила я, с укором посмотрев на молчавшего мужа.

— Какие вещи? — в один голос спросили женщины: мама, бабушка и старшая сестра моего супруга.

— Которые Агата с собой прихватила. Без спроса, — пояснила я.

— Без спроса? Ты же ей их подарила!

— Я? Подарила? Знаете, я бы точно запомнила, что что-то кому-то подарила. А это — не тот случай. Если говорить прямо, то Агата меня обокрала.

— Обокрала? Не может быть! Наша Агатушка не такая! — заступились за воровку свекровь и её мать, а старшая сестра мужа решила сумничать: — Раз обокрала — где милиция? Где заявление?

— Хотите — напишу! — начала злиться я. — Две юбки по полторы тысячи рублей каждая. Блузка за две тысячи. Платье за шесть. Туфли и ботильоны. общей стоимостью десять тысяч. Крупный размер кражи, заявление напишу — точно срок дадут.

Нас сразу проводили в дом. Зайдя в помещение, свекровь громко крикнула свою младшую дочь:
— Агата! Тут по твою душу приехали!

Младшая золовка вышла из комнаты и облокотилась на дверной косяк, сложив руки на груди.

— Агата, пожалуйста, верни моей супруге прихваченные тобой вещи, — наконец-то подал голос муж.

Я ожидала споров, упрёков, обвинений в жадности. Но, на удивление, она вынесла из комнаты большой пакет:

— Туфель нет, я их подружке отдала.

— Сходи и забери! — рявкнула свекровь.

Агата злобно зыркнула на маму, потом стрельнула глазками в сторону остальных родственниц. Но, не найдя поддержки, посмурнела, влезла в калоши и юркнула из дома.

— Неужели украла? — охнула бабушка мужа.

Я кивнула. Агата жила у нас два месяца, ровно столько продлились парикмахерские курсы, которые мы с мужем ей оплатили в качестве подарка на совершеннолетие. После школы сестра мужа решила трудоустроиться, а возиться с чужими волосами ей всегда нравилось.
Одета девочка была просто и чисто. Стандартные джинсы, кроссовки и футболки. Если для посёлка — в самый раз, то бродить в таком виде по городу ей, почему-то, было стыдно. Агата, отчаянно краснея, попросила у меня что-нибудь принарядиться. На время её пребывания у нас, не более. Размеры одежды и обуви у нас одинаковые, отказывать не стала, выделила то, что не жалко.

Одежду, которую выбрала младшая золовка, я намеревалась ей подарить. Вслух об этом я не говорила, планируя сделать ей сюрприз перед отъездом. Даже два: приглянувшаяся ей моя одежда и поход по магазинам за обновками. Но не успела: Агата умчалась в родные пенаты на день раньше запланированного, когда я была на работе, не забыв прихватить с собой мои шмотки.

Извинились все, кроме Агаты. Свекровь даже выписала младшей дочери материнского леща. Бабушка мужа пообещала устроить воровке десяток-другой сеансов активной трудотерапии. Я уверена, что не поможет: раньше надо было воспитывать, а не уже абсолютно дееспособному человеку лещей раздавать.

Ожидала настоящей войны за мои вещи. Не думала, что пройдёт так гладко. Но на ус намотала: больше никакой благотворительности, себе же дороже получится.

Записано со слов Олеси Н.